Ксения Рогожникова

 

 

 

 

Времена года

 

 

Расскажи, попытайся не сбиться и,

в конце концов,

важно только последнее:

найти звук,

что живет при любой транскрипции,

в тисках чужого произношения.

 

 

Пролог I

 

Я
по три капли
зелья
на этом балу
в кубки
долью.
Вас стало больше -
тесны углы:
отдельно вы,
отдельно пустые ке-
льи.
Дорога в сердце
верстами, полем.
провода кровеносных сосудов
вдоль, о!
Насколько дороже мне
вглубь ваших душ
заманивающее
каждое лье!

 

Пролог II

 

И жили б по ту сторону квартиры,
где в понедельник сразу и среда, и вторник.
Ловлю себя на том, что монотонно вторю
молчанию, но даже в четверть силы

мне сердце не сожмет отчаянье.

Отдать равнины, облака, предгорья
За три стены и гвоздик с острой ножкой.
З год сцарапала лишь слой кирпичной крошки,

Но пальцы стали тоньше и проворней,

взгляд стрелкой компаса прилип к заветной цели.

Брать штурмом эти стены дважды, трижды.
Пульс на руке Ц ударных гласных схема.
Все строки начинались как поэма.
Заканчивались как четверостишье.

Посвящение I

 

ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа В.

 

Словно математическая задача -
еще секунда и - отведешь глазаЕ
На какой стадии стирка знают в прачечной,
что происходит внутри тебя, знаю я.

 

Для тебя я меняю не только цвет,
Но Ц форму тела, состав молекул;
легкий звук воздух колеблет, задет,

таинственный инструмент, зовущийся человеком.

 

Ты же больше чем надо правдив,
Широко улыбаешься и говоришь веско.
Ты предлагаешь мне глотнуть воды
или ею запить горькую таблетку?

 

Эта болезнь, ты не бойся,
воздушно-капельным не передается;
но дай прозвучать следующим нотам после

Того, как звучание первой робко прервется.

 

 

Посвящение II

ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа Т.

 

У тебя слова очень близко к поверхности кожи,
У меня Ц глубоко внутри,
поэтому я буду больше
молчать и слушать, а ты - говори.

 

Голова, две ноги, две руки
я осталась такой же после негромких слов,

Но по ноющему чувству в груди,
знаю Ц что-то произошлоЕ

 

Окна закрыть, двери захлопнуть,
И приступить к поискам клада,
Почему слово лшепот╗ само же звучит, как шепот
И можно пропеть слоги у лсеренады╗?

 

Ты отличишь губы, которые что-то скажут,
От губ, которые промолчат?

Вещи утратили привычную тяжесть
кажется, дунь и они улетятЕ

ааааа Зима

I

 

Ярко под солнцем, в снегу
блестят звезды.
Не я по созвездьям иду,
аа чужой и загадочный взрослый.

Кислая, сладкая, терпкая
ягодка на языке.
как молоко белой пенкою
лед на дороге вскипел.

Взрослому могут почудится
разноцветные птицы на небе.
Мысли Ц плохо пришитые пуговицы -
теряются, лезут в дебри.

Впереди глаза Ц не успев удивиться,
растворяюсь в их блеске.
Вдруг стали нравиться лица,
что не нравились в детстве.

Становлюсь временами зеркалом -
трюмо в центре толпы.
Отраженье навстречу забегало -
якобы такая же, как и вы.

Зимою особенно тщательно ищешь
узелки на шерсти, узелки в человеке.
Только почувствовала обижен -
затягиваю, и не развязать во веки!

Скользки тропинки Ц прохожий упав,
перебирает по льду на четвереньках;
и кажется, будто ноги сгибаются в локтях,
руки в коленках.

Друг от друга равноудалены
в холода короткие предложения.
Разделены кирпичной кладкой стены,
и не требуют продолжения.

 

II

 

Не получилось в который раз сохранить

Неменяющимся натюрморт души.

Никак не превращаешься в вазу или гранит,

блестит

схема твоих подвижных магнитиков и пружин.

 

Пока спишь на лице твоем вырезаю лик
под острейших ножей бряцанье.
Как удается тебе оставаться в живых
и продолжать меняться?

 

 

IIIа

 

ааа Февраль

 

Вверх устремленный ствол дерева

делит мое окно пополам.

Отрывок, выхваченный из текста,

одиноко стоящий жандарм.

В феврале ничего не останется,

как обратиться к самому февралю.

Щелки в рамах забиты ватой,

ая и сердце своё застеклю.

 

Буду выглядывать из-за жердочек

аи не вылетать сроду Ц

Через день чистят клетку,

утром меняют воду.

В мерзлом комочке земли

стекловидный сосудик льда.

Отступаю на шаг назад,

аотступаю в себя.

 

Жду лета Ц в жару

испарятся стекла - слюда;

В тучах замерзнут вновь

ааааааааааа выпадет град.

Останется на обочинах,

ане пораньте руки и ноги,

Мешать с осколками исписанную бумагу -а

ранить частицы, предлоги.ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа .

 

Улица вдруг превратится

в среброкрылый корабль,

Устремится ввысь

аи в форме сабли

Оставит после себя

сверкающую дугу.

Счастье вызовет легкое чувство голода,
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа чтобы его спугнуть

 

Стану ловить манну снежинок ртом,

с запрокинутой головой,

Там, где были площади

с бурлящей на них толпой,

теперь бесконечно

ааааааааааа пустое пространство.

Дети, мужчины, женщины

мне перестали встречатьсяЕ

 

Внутри, словно капля воды,

аповисло

чудо Ц жить годами с этим

часовым механизмом,

не сработавшим вовремя Ц

астрашило

собственное непротивление

его первозданной силе,

Зарождение нового ля╗

ав белой скорлупкеЕ

Снежный, колючийа февраль

адля телаа будто

Грубая ткань Ц

короткая в рукавах,

оставляющая царапины

при движеньях, рывках,

Из которых последним становится

29й день, как 29-я строка.

 

 

Весна

 

Ранняя

 

аа IV

 

Ранней весны роковое коварство Ц

Солнце впустить на коротких два дня.
иа вновь превратить в корочку льда
талую воду снежного наста.

 

Обещай, что ты не слюда,

не насекомое, застывшее в ней!

Что будешь менять форму, окрас;
и я буду любить тебя в сто тысяч раз сильней;

в сто тысяч раз!

 

Пообещав, не смотри на меня, не смотри!
Только зная, что ты Ц слышишь,
говорю громче. Гласные пенятся. Бриз и
брызги. Голос все же срывается с
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа многометровой вышки;

Холодеют руки, забываю дышать -
середина падения вниз.
Полмгновения? Было б не жаль.
Вот уже два часа, что с тобою близ.

Ты уходишь, оставляя мне
порошочек жароНЕпонижающего,
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа повышающего.
Перед употреблением растворить в воде.
Так Ц действует лучше.

Растворяешь его.

 

Мне теперь метаться по городу,
переворачивая мир лихорадочно.
Самой прочной точкой опоры ты

ааа стал.

Шквал улиц пьяняще-праздничных

накрывает вместе с волной.
Капельки скатываются по бархатистой шерсти.
Расплавлю стекло. Расплавлю металл любой,
В горячей струе огня подрагивают окрестности.

Поворот головы. Движенье плеча.
(В кисти листок вдвое сложенный,
выдает меня.) Повстречав,
за тебя принимаю прохожих.

Я выучилась читать

не сверху вниз, а обратно,

и буду писать справа налево.
Через сутки пуста опять:

гулкий ящичек школьной парты,

хранящий следы от мела.

 

 

ааааааааааааааааааааааа V

 

Скучаю по марту,
и по апрелю,

По деревьям, окутанным в дымку почек,

Весенний азарт пернатых -
каждому велено
кричать всех громче и звончеЕ

За ночь кусты
станут крыльями
царственных, оледеневших птиц;

опереньем густым
сосульки нависли, застыли,
хочешь пройти Ц склонись ницЕ

Прозрачные сталактиты

кончают самоубийством,
бросаясь вниз с высоты 9го этажа;

Ярко на солнце блестит
разбившись, бриллиантовое монисто
и я в перчатку вложила камушек льдаЕ

Иду, высоко задрав подбородок,
будто боясь,
уйти под воду и наглотаться весны.

Я могу упасть, не справившись со свободой,
в первый раз,
на улице без пальто и шапки - плотных, тесных.

 

Ветви покачивают
колыбельки почек
в плотных пеленочках спят младенцы

Асфальт дышит паром, будто горячий
чай, разлитый по блюдцам обочин
и верится,

 

Что истончившийся луч,

в мягком воздухе,
пахнущем карамельками

за прядь волос по-паучьи
зацепиться, и в моей руке
свернется жгутиком мелким.

 

аааа Поздняя

 

ааааааааааааааааааааааааааааааааааа VI

 

В тишине, сплетенные, горячеют руки

Неловко Ц отнять кисть, и жарко Ц не отниматьЕ

Секунда, и уже никакими трюками,
Выше ступить нельзя Ц но в сторону или вспятьЕ

 

Крупиночки необъятного прииска
перебрать, по прозрачным пакетикам расфасовать,
в собственный супермаркет с длинным списком

Я захожу опять.

 

 

Словно выше и неба, и звёзд, о,

амоя неугомонная радость;

Перехожу на бег, задевая кусты и ветки,
вбирая в себя пространство Ц впереди не забор и ограда
а ребра моей часто дышащей

грудной клетки.

VII

 

Лепестков сирени снова считаешь сумму,
Ты прозрачна до дна, серьезна и глубока;

А мне бы вечность ничего не писать и думать -
Как темна земля и как светлы облака!

 

Затаив дыханье, смотрю, как в глазах меняется
восклицанье лотлично╗ на

алмне кажется, будто╗Е

В наших встречах Ц знак препинания каверза,
Съешь мороженное,

чтобы предотвратить простуду.

Подозреваю в тебе берега, острова и лагуны.

Не исчезай, мне придется искать твоего двойника,
чтобы вечность нам ничего не писать и думать,
Как темна земля и как светлы облакаЕ

 

 

Лето

 

ааааааааааааааааааааааааааааааааааа а VIII

 

Трава только выросла Ц и о ней Ц легко писать.

Черный круг неба бросается под ноги

астремительной кручей.

Мой миг Ц миг, когда свет слепит глаза ,
Свет, который бывает в начале Ц

аоткровенный и жгучий.

 

Это мой миг Ц миг, когда ночь превращается в день,

Но я видела сон. И теперь на предметах его пыльца.
Сон Ц ложь; я ко лжи потянусь, лодка даст крен:

Мой миг Ц ледяная вода океана у жаркого лица.

 

Может ты прикоснулся к ядру Земли?

А я тут же к ожогу Ц

амалиновой пленке!

Отраженья зеркал этот миг переплели Ц

Отовсюду Ц любуйся! Ц на панораму

сполохов и воронок!

 

Никакой из поступков казаться не будет безумным.
Позже, скорый свой суд верша

Не вспомню, как плоть бороздил, словно струи
Пруда когтистый спинной

плавничок ерша.

 

 

IX

 

Одуванчик с коротким стеблем выпадет из букета
наклонюсь поднять Ц челка мягко уколет веко;

Присутствие в данной реальности,

видимо, неизбежноЕ

Ровным слоем осевшее время

аутяжеляет прежде

 

Легкие, тонкие стенки сосуда дня.

Люди, лежащие на песке по многу часов подряд,
как горячие капли воска,

ачто стекли к основанью свечи.

страницы в тетради

асоленые брызги смочили,

 

на них налип мелкий песок.

Исчезла боязнь белых листов Ц

апишу между строк,

волною написанного,

аветром правленого

стихотворения; когда обрываешь нить,

главное,

 

не забыть про иголку, что

амягко зажата губамиЕ

Привкус крови Ц язык поранила,
когда обрывала то,

что нас связывало друг с другом,

насторожила нервозность,

граничащая с испугом;

 

Стоп! не прикасайся ко мне; не мучь зря;

Я не вынесу с пальцев твоих

аа стекающего огня;

Накрываю соломенной шляпкой старой
свои руки,

болезненно-чувствительные

ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа после первого загара.

 

 

X

 

Эта давняя страсть не оставит меня в покое.
Если шепот Ц особенно ласков,
ааааааааааааааааааааааааааааааааааа то шепоты все принадлежать должны мне.
Новая ткань стиха от нового же портного,
Закройщики воспоминаний, в их лекало-волне

 

Я Ц послушный волан. Увеличить, уменьшить?..
Я Ц лоскут.

Меня с треском рвут пополам.

(Серединка становится краем внешним,
теперь почки и легкие обметать по углам...)

 

Щеголяю в одежде, сшитой на

ачеловека другого;

По секрету: смеюсь или плачу,
ааааааааааааааааааааааааааааааааааа когда ты бы смеялся и плакал.
Закат красит небо в цвет полоски

авишневого сока,

Оставшейся поверх губ;
ааааааааааааааааааааааааааааааааааа обжигающий воздуха Ц сладок...

 

А когда из тебя, как из рубашечек дети,

вырасту, осмелев;

(Исчезнет рядом шедший воображаемый конвоир.)
Отыщу еще незнакомое ателье -а
Мои расширенные зрачки от меня опять
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа закроют мир.

 

 

XI

 

а Прогулки

 

Никогда такими большими не казались звезды

(Принимала за звезды уличные фонари),
не деревья во тьме Ц тускло блестит нефрит
и листья дрожат от торжественности непознанного.

 

Талантливый мастер, что инкрустировал вечер,
видимо, был влюблен, и скорее всего, безответно

Он не мог не придать величия замыслу Ц может, поэтому,
люди сами себе кажутся мельчеЕ

 

Небо в тысячу человеческих ростов,
закат на том берегу безбрежного океана;ааа

Я и тополь, обрастающий вздохами, нам надо
суметь сделать выдох, не то задохнемсяЕ

 

Кажется, мы стоим Ц мир несется
скользнув на гребень фосфоресцирующей волны;

И ювелирные камни просят продлить
свет последних лучей солнца.

 

 

 

XII

 

Сигналят автобусы в шесть утра -
дивы с нечеловеческими голосами;

Садишься в кресло Ц полость души пуста,
мир вещей выжидательно замер,

чтобы следующим шагом придвинуться,
взять в кольцо своей значимости;
сейчас бы аидти

атропкой извилистой,

задевая макушки трав,

атяжело покачивающихся;

и впервые позволить себе предаваться мечтам.
Как смехотворна осада предметов быта! Сердце,
почувствовав легкость, жонглирует
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа любым количеством килограмм,
кухонной утварью, мебелью,

ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа разноцветных шариков вместо.

 

 

Осень

 

а XIII

 

аааааа Сентябрь

 

На домах слой пыли,

будто над улицей

ааааааааааааааааааааааа выбивали огромный ковер..

И город Ц подвал, в который давно не заходили Ц

Сентябрь нанес свой ржавый узор.

 

Осень. Лето кончается тупиком;

Задним двором, выбеленным и безлюдным;

И я мучаюсь сама с собой,

ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа Как с трудным
тяжелобольным,

аи для нас это мучение - обоюдно.

 

Четвертинками, половинками, но не полностью;
и с самого начала

ааааааааааааааааааааааа было отказано

в простейшем из основ

Той, что легка на подъем для влюбленности,
но вряд ли отважилась бы на любовь.

 

 

XIV

 

Ноябрь. Прохладно. Иду быстрее.

К горлу будто приставлен стальной нож.

Осень Ц горный обвал, оползень,
И никто не успеет

Спастись; тело бьет дрожь.

 

Окоченевшие пальцы. Кисти похожи на
Куринные лапки из магазина Ц холодные и голубые.
Осень Ц бессмыслица, нонсенс;
Ранения, умирание, подожди, мы позже
соберем эти пули, прошедшие плоть навылет.

Горизонт и границы предметов прорисованы ярче.

Мы словно на дне заросшего ряской пруда,

Осень Ц бочка, что ударилась оземь
и дала течь; нам же заманчивей
адумать, что бродим

по желтым ворсинкам ковраЕ

 

 

Настроение в письмах

 

ааааа XV

 

Декабрьское

 

Фонари освещают потяжелевшие ветви и снег на них.

Я пытаюсь измерить глубину зимних сумерек;

По колени, по пояс, по плечи Ц вот и гул стих Ц

 

Передо мной аллеи без подлежащих,

их торжественность без сказуемыхЕ

Ели топорщатся, будто у сада отрос плавник;
чуть приоткрылись жабры Ц или тени скользнули?

 

Зимний парк в темноте подвижен, двуликЕ

И не вспомнить Ц на бумаге ли, на снегу ли
Я оставила тот постскриптум, что в дороге меня настиг?

ааааааааааааааааааааааааааааааааааа

ааааа XVI

 

а Мартовское

 

Проплывают искорки в голубоватом коктейле.
Что же дальше за радостью, больше, чем счастье?

В бесноватой, многоголосой капели

 

Требующей бежать, а не осторожно красться

Появляются своды, арки, дворцы и двери,
и распахиваются, клацаяЕ

Уже не пытаясь силу каждого слова измерить
В письме удваиваю каждую звонкую согласную

Чтобы услышал ты здешние шумы и трелиЕ

 

 

ааа XVII

 

Июльское

 

Под стекло крупный цветок вложен.

Наконец, две флейты берут первую ноту слаженно,

Разбивая в воздухе парк Ц прямой и ухоженный;

 

По парку, как и по городу бродят стражники,
А в их руках Ц белеющие факелы мороженного.

Летом хочется не рисовать, а раскрашиватьЕ

 

И ждать, когда подсохнет гербарий, может,
На слова, подколотые к бумаге, во мне погасшие
Ты ответишь языком новым, волнующим,

на мой язык не похожим?...

 

 

ааа XVIII

 

Октябрьское

 

Не встречайся взглядом с тем, кто в зеркале,
Земля неизбежно укроется черными листьями Ц

Влажными, скользкими; снизу ли, сверху ли

 

Тучи небо в объятиях стиснулиа -

Словно голая плоть бродяги глядит в прорехиЕ

В пейзаж добавляю цветаТ дыма и сажи мысленно

Решено: в том письме укажу: ллюбой

некий

смысл, казавшийся раннее темной и мглистой истиной
стал лишь пылью на полках, замеченной мелькомЕ╗

 

 

Эпилог

 

Когда я передам тебе и скрипку, и смычок,
Жалея, что им Ц первыми касаться тех ладоней;
Ты не ответишь сразу, твое молчанье сродни

Секундной стрелке,

по циферблату что

адвижется еще.

 

О, если бы здесь строчка была бы, как удар -
лишала бы дыханья, сбивала с ногЕ
Мне кажется, я передам тебе и скрипку, и смычок;
ты не ответишь сразу Ц никогда.